О том, что войска А.В. Суворова при штурме крепости Из­маил в декабре 1790 года понесли значительные потери под­тверждают в своих книгах многие авторы XIX века, в том числе Богданович М.Н., Петрушевский А., Васильевич А.,Полевой Н.А., а также более известный Орлов Н. В его книге "Штурм Измаила Суворовым" опубликовано "Донесение Её Императорскому Величеству" от 8 января 1791 года о погиб­ших при штурме шестидесяти четырех офицерах и 1815 нижних чинов (1).

Но по этому Донесению невозможно поименно поминать офицеров в церкви, так как имена их отсутствуют, т.е. имена не известны, как и до сих пор не известно место погребения всех, кто при штурме крепости Измаил положил свою жизнь "За Веру, Царя и Отечество".

В журнале описания действий, кроме уже названных по­терь с нашей стороны, убитых офицеров и нижних чинов, указано число раненых: "генералы­ майоры: Мекноб, граф Безбородко, Львов, лейб­гвардии секунд­майор Марков, пол­ковников­ 3, подполковников­ 10, премьер­майоров регуляр­ных и нерегулярных­ 14, флота­лейтенант­ 1, войска донского полковников­ 2, секунд­майоров ­10, лейб­гвардии офицеров 2, обер­офицеров регулярного войска­ 130, войска черномор­ского полковника­ 2, старшин­ 6, прочих чиновников нерегу­лярного войска­ 72. Итого 253, нижних чинов ­ 2450" (2).

Однако в "Фонде Потемкина" Российского Государственного Военно­исторического архива обнаружен рапорт де­журного генерал­поручика Энгельгардта о размещении раненых. Рапорт составлен 30 декабря 1790 года , т.е. через де­вятнадцать дней после штурма. По ведомости, приложенной к этому документу, раненых значится 3214, к тому же сом­нительных и вовсе безнадежных к выздоровлению" ­ 1629 (3). Поэтому не удивительно, что официальные сведения о наших потерях при штурме давно вызывают сомнения.

Ещё М.Н. Богданович в своей книге "Походы Румянцева, Потемкина, Суворова в Турции", изданной в 1852 году, утвер­ждал, что впоследствии оказалось "потери убитыми и ране­ными вообще простирались до 10 тысяч человек, в числе ко­их были более 400 офицеров из 650­ти состоявших в войсках Суворова". Генералы и офицеры дрались как рядовые, поэто­му число раненых и убитых офицеров составило огромный процент.

Полоцкий полк произвел "блестящую атаку почти без офицеров, так как большинство из них выбыли из строя, а в Лифляндском егерьском корпусе были ранены "все баталь­онные командиры". Большой урон особенно терпели казаки 4 и 5 колонн, "вследствие неполноты своего вооружения".

Например, в одном из журналов "Русская старина" за 1875 год, в статье, посвященной князю Григорию Александровичу Потемкину, также идет речь о потерях при штурме Измаила: "раненых было тысяч 5, из которых разве только четвертая часть осталась в живых оттого, что лекарей мало, да ле­карств совсем не было" (4).

Кроме этого еще за 20 лет до выхода в свет книги Н. Орло­ва А. Петрушевский писал,что "потери русских убитыми и ранеными показаны в 4500, но эта цифра должна быть слиш­ком низка, тем более, что донесение составлялось спешно, без возможности проверить. Если удвоить это число и счи­тать в нем 400 офицеров, то это будет ближе к истине" (5).

Полагаю,что Петрушевский посчитал и 300 человек с бригантины "Константин", взорванной турецким снарядом накануне штурма крепости Измаил. Из донесения Её Импе­раторскому Величеству от 31 декабря 1790 года известно, что накануне штурма были убиты и погибли на лансоне морских батальонов подпоручик Юрий Станбулов, прапорщики Афанасий Ракович, Афанасий Здриня, флагман Иван Гуса­ков, Илья Бардаки и прочего звания ­ 81; раненых оберофи­церов и нижних чинов ­ 231 (6). Не только имена, но и фами­лии этих офицеров преданы забвению. О потерях ближе к истине написал М.И. Кутузов в своем письме к жене через су­тки после штурма ".. .кого в лагере не спрошу либо умер, ли­бо умирает..., корпуса собрать не могу, живых офицеров поч­ти не осталось" (7). Судя по содержанию письма, первым кто со слезами оплакивал погибших при штурме офицеров, был Михаил Илларионович Кутузов.

Общеизвестно, что одной из особенностей полководца было то, что он часто писал письма жене, в которых отраже­ны не только эпохальные события его времени, но и отдель­ные эпизоды, факты каждодневной походной жизни. И ес­ли, став комендантом крепости Измаил, Кутузов не изме­нил этой привычки, в таком случае, среди его писем, опубли­кованных в журнале "Русская старина" за 1870­й год, долж­ны быть послания из Измаила с описанием событий в крепо­сти после 11 декабря 1790 года, в том числе, где и каким об­разом были преданы земле офицеры и "нижние чины убиен­ные" при штурме и умершие от ран.

А пока известно лишь то, что "тела убитых при штурме вывозили за город (надо полагать за пределы крепости (Р.Ш.), и погребали по церковному обряду". Точное место по­гребения до сих пор не установлено. Однако, на "Генераль­ном плане крепости Измаил с ближайшею около оной ситуа­циею на полторы версты" 1825 года (8) показано кладбище от крепости в северо­восточном направлении, причем на значительном расстоянии.

К середине XIX века на "Генеральном плане форштату, со­стоящему при Измаильской крепости ..." (1849 год), т.е. на плане современного Измаила на том же месте обозначено уже 5 кладбищ, одно из них, по моему предположению, мог­ло быть братскою могилою. По документам второй половины XIX века все эти кладбища были объединены под одним на­званием Большое городское...

Несмотря на то, что значительная часть территории Большого городского кладбища уже застроена, необходимо провести дополнительные исследования и собрать сведения как документальные, так и устные, чтобы установить место братской могилы. В том случае, если на её месте уже невоз­можно установить памятник или памятный знак, то воз­двигнуть его в Парке памяти, причем не вообще погибшим во всех войнах, а именно павшим при штурме.

Считаю, что если жители города, будь то подросток или умудренный жиз­ненным опытом отец семейства, принесут для этого памят­ника в своей руке либо камень для его фундамента, либо
горсть земли для насыпного кургана, то и отношение к нему будет другое.

Что же касается офицеров и особенно старших по чину, то умерший от ран генерал Мекноб и убитый при штурме брига­дир граф Рибопьер* были похоронены в крепости, в церкви
греческого монастыря Иоанна Предтечи, а точнее у стены церкви, как утверждает в своих воспоминаниях сын графа Рибопьера Александр. Он же после Парижского мира (1856 г.) "перенес останки своего отца из Измаила в Одессу, где они и были преданы земле на кладбище" (9). А надгробная плита с могилы графа Рибопьера была уложена в полу крепостной Свято­-Успенской церкви, что и послужило основанием для некоторых авторов начала XX века считать, что граф И.О. Рибопьер изначально был похоронен в этой церкви.

Но в полу Свято-Успенской церкви находились ещё две надгробные плиты с надписями: "...Бутского егерьского корпуса, 3­го батальона Николай Трусов кончил жизнь на штурме Измаильском. Сооружен иждивением ближних и друзей 1790 года, декабря 11 дня" (10) и ещё одна плита то­же с надписью "Бозе почивший Александр Воробьев сын Никонов Херсонского Гренадерского полка полковник... муж, исполненный благочестия, преставился здесь в Изма­иле 22­го числа сентября 1791 года от рождения на 28­м го­ду" (11)­.

При ремонте в Свято­-Успенской церкви были обнаружены несколько захоронений, но кому они принадлежали ­ неиз­вестно, и были ли действительно тела полковников Трусова и Воробьева погребены в этом храме или же в полу были толь­ко надгробные плиты? Все это до сих пор остается тайной... Вместе с тем известно, что раненых при штурме более всего было именно в Гренадерском Херсонском полку: при чем 180 из 362 оказалось "сомнительных и вовсе безнадежных к вы­здоровлению" (12).

Кроме этого, в монографиях Арсения, епископа Псковско­го, по истории Молдавской церкви найдены сведения о пол­ковнике, фамилию которого вы не найдете в Донесении Её Императорскому Величеству: Алексей Серебряков, полков­ник Донского казачьего войска, убит 11 декабря 1790 года и погребен Иаковым, епископом Хушским, в Кафедральном соборе во имя апостолов Петра и Павла г. Хуши, в Румынии. Братья полковника Серебрякова премьер-майор Василий и прапорщик Стефан в дар собору на память брата соорудили серебряный киот для частицы мощей руки святой мученицы Кириаки (13).

Один из офицеров 13-й Артиллерийской Бригады смертельно раненный при штурме крепости Измаил 11 декабря 1790 года передал своей батарее икону Св.Даниила Столпника. С тех пор более ста лет эта икона чтилась как батарейная, а день 11 декабря почитался батарейным праздником. Имя офицера осталось неизвестным, но образ Св.Даниила Столпника увековечен художником П. Пискарёвым на одной из самых больших фресок Свято-Покровского Собора в Измаиле.

Нет в Донесении и фамилии еще одного офицера, также участника штурма, капитана Шляхтина (он же Шляхтенко), о котором удалось узнать из письма М.И. Кутузова Правителю походной канцелярии Светлейшего князя, опубликованного 153 года назад в одном из томов "Записок Одесского Общества истории и древности". Начиналось письмо так: "Бывший на приступе Измаильском капитан Шляхтин убит и оставил после себя малолетних детей, из которых четыре дочери. Несчастие сих сирот тем больше, что мать их лишилась жизни, в тот же день как скончался отец, и они оставались в Измаиле без пропитания, без родственников и без всякой помощи. Бедные сии на руках моих. Я, будучи и не достаточен и обременен своими детьми - «не в состоянии их собственными моими способами пристроить, а потому и прошу Ваше превосходительство доставить им милость воспользоваться установлением для них воспитания благородных девиц сделанным и ежели я столько счастлив буду, что моя просьба у вас устоит, в таком случае прошу меня уведомить, дабы я сих бедных в Петербург доставить мог. Имена и лета их при сем препровождаю. Остаюсь... всепокорнейший слу­га Михайло Голенищев ­
Кутузов Измаил. Июня 20, 1791 года.

Р.S. Дочери: Амалия, Августина Шляхтенко 9 лет, Катери­на Шляхтенко 5 лет, Розиана Шляхтенко одного года" (14).

Необходимо отметить, что на момент штурма младшей дочери Шляхтенко было всего полгода. Один этот факт го­ворит о многом и прежде всего о том, что мы так мало зна­ем об истории нашего города и ещё меньше делаем, чтобы сохранить имена тех, кто отдал свои жизни во славу Отече­ства.

Нам давно бы следовало не только разобраться в том ­сколько еще женщин, кроме жены капитана Шляхтенко и княгини Екатерины Федоровны Долгорукой, сопровождали своих мужей в этом походе, но и совместными усилиями со­ставить Синодик, т.е. список имен "убиенных и умерших от ран" офицеров ­ от генерала до прапорщика для вечного по­миновения их в церкви. Такой список можно было передать Свято­-Николаевскому монастырю в крепости Измаил, что­бы на самых торжественных литургиях, в том числе, звуча­ли имена войск казацких: есаулов, сотников и хорунжий.

Ссылки:

1. Орлов Н.Штурм Измаила Суворовым, в 1790 году. ­СПб., 1890,­С.81.

2.Российский Государственный военно­исторический архив (РГВИА):ф. 846. оп. 6, д. 2381, л. 22.

3. Там же: ­ Фонд Потемкина ­ (№ 52), оп. 1, д. 578, л. 17.

4.Князь Григорий Алексеевич Потёмкин­-Таврический (1739­1791) //Русская старина: 1875. ­ С. 231.

5. Петрушевский А. Генералиссимус Суворов. ­ СПб., 1900. ­ С. 244­245.

6. РГВИА: ­ ф. ВУД, оп. 16, ед. хр. 2376, ч. 4, м/ф.

7. Кутузов М.И. Документы. Т.1. ­ М.1950, № 169.

8.Фонды Измаильского историко­-краеведческого музея Придунавья. –НВ 3365. ­ С. 57.

9.Записки графа Александра Ивановича Рибопьера. / / Русский архив.­ 1877, кн. 1.­С. 9.

10.Галкин М. Измаил и его военно­исторические памятники. ­ Одесса.1902.­С. 57.

11. Там же.

12. РГВИА.: ­ ф. 52, д. 578, оп.1, л.17.

13.Арсений, епископ Псковский, исследования и монографии по исто­рии Молдавской церкви. ­СПб., 1904. ­С. 111.

14.Мурзакевич Н. Два письма генерал­майора М.И. Голенищева ­ Куту­зова-Смоленского. // ЗООИД. ­Т. 12, 1881. ­ С. 486.

Шишкина Р.П. (Украина, Измаил), по материалам "Краеведческого вестника"